ВД - Продолжение!
- О чем ты говоришь? – Елена сделала удивленные глаза. Но и без подмигиваний Алекса Таша поняла, что та врет.
- О НЕМ! Да как… да какого черта? Я же просила его никогда, никогда, никогда в жизни не приводить в наш дом! Я ненавижу его! Как ты посмела?
- Ты моя дочь, а не я твоя.
- Неужели? Тогда сейчас ты себя ведешь очень глупо! Да что же это такое?! – Наталья мерила шагами комнату, держась за лоб, и пылая от гнева. В Сумраке ее аура загорелась ярко-алым, подобно огню, и никак не желала гаснуть.
- Этот подонок, эта бессовестная тварь… Господи, да я его сейчас убью!!! – не взирая, на бормотание матери, Натали обернулась к Алексу, и уставилась на него потемневшими от гнева, глазами. Если бы Темные собирались ее инициировать и перетащить на свою сторону, это был бы самый что ни на есть подходящий момент!
Что-то в комнате упало и с треском разломалось напополам. Очевидно, это были последствия гнева разъяренной девушки. Ната широкими шагами пересекла комнату, направляясь к двери с явными намерениями поквитаться с обидчиком.
Александр, увидев, что подруга собралась уходить, не завершив дела в замешательстве, встал со стула. «- Вот они женщины, сначала эмоции, потом все остальное». Он слабо понял, о чем говорили дочь и мать, но тут явно был замешан кто-то знакомый им обеим. Кто именно – это инкуб и желал выяснить. А именно связан ли этот кто-то с Дневным Дозором. Он встал, и, держа мамашу в поле зрения, шагнул было к двери, загораживая Наташе дорогу. Девушка, только сверкнула глазами, и хотела отстранить рукой Алехина, как вдруг висевшая над дверью подкова «на счастье» с легким звоном брякнулась вниз, задев инкуба. Алекс не ожидая нападения от подковы, не прибитой к копыту лошади, пошатнулся, и в попытке удержаться ухватился за девушку. Хрупкая Натали, даже в гневе, как известно удесятеряющем силы, не смогла удержать Иного и они оба повалились на пол. Это непредвиденное падение несколько отрезвила Наташу, она вспомнила, что обещала «разговорить» мать и быстро вскочив на ноги, она отряхнулась и, съязвив что-то по поводу своей неповоротливости, подала руку Алексу. Алехин отрицательно качнул головой и словно раненный зверь отодвинулся к стене. Взгляд его был устремлен на мать Наташи, которая смотрела на него ярко-красными глазами. Пятнышко свежей крови, расплывающееся по воротнику рубашки инкуба, полностью поглотило ее внимание. Алехин, ожидая нападения в любой момент и не очень-то доверяя браслетам, медленно поднялся, держась за стенку.
-- Ну, все, Елена Григорьевна, либо вы все расскажете сейчас, либо я сам отвезу вас в офис Ночного Дозора. Выбирайте! – он старался придать голосу несуществующую твердость, но между тем чувствовал, что силы покидают его.
То ли это последнее предупреждение, то ли явно проявившиеся способности дочери, но вампирша вдруг заговорила.
- Мы познакомились год назад. Вадим показался мне милым, обходительным и доброжелательным человеком, всегда готовым придти на помощь. Такой отец и нужен был моей дочери.
- У меня есть один отец. И другого мне не нужно! – в который раз прошипела Таша, поджимая губы. Правильно, как всегда, ее не надо слушать!
Не обращая внимания на дочь, Лена продолжила:
- С некоторым временем, я стала замечать за Вадимом весьма странные вещи. Однажды, мы пошли в больницу. Мне нужно было сдать кровь на анализы, и он пошел со мной в тот кабинет. Я никогда не забуду его взгляда, того, как он смотрел на вытекающую из пальца кровь… Но это еще было только начало. Когда он приближался ко мне, его взгляд всегда останавливался на шее. Такой, будто он готов был впиться в нее зубами… Наташка очень часто смотрит фильмы и читает книги о вампирах, и иногда мне их пересказывает, но все же… Мне как-то не хотелось замечать такие мелочи. У каждого свои тараканы в голове, так что в этом не было ничего удивительного. Был как-то раз момент, мне нужно было на работу бежать, Наташа дома одна оставалась, и Вадим предложил подождать меня там. Когда я вернулась, дома его уже не было. На мой вопрос о том, куда он ушел, Ната огрызнулась, сказав, чтобы этот кровосос больше тут не появлялся. Тогда я не совсем поняла, что она имела ввиду, да и рассказывать она ничего про него не хотела. Просто ушла на улицу, в библиотеку. Больше разговоров на эту тему не было. Я потом у Вадима спросила, но он отнекнулся, мол, его тоже на работу вызвали.
А если вкратце… Я была инициирована месяц назад. Тогда он мне рассказал все. Я чувствовала, что и с дочкой что-то не то, и узнала, что она потенциальная Великая… Естественно, я не собиралась и глаза с нее спускать, но чисто из материнских чувств. Вадиму так и не удалось уговорить меня обратить ее во Тьму. Конечно, поначалу, я почти не могла контролировать себя, и меня часто дома не было. Но это другое…
Наталья скрипнула от бессилия зубами. Это она еще говорит, что не пыталась! Девушке почему-то сразу вспомнился один из вечеров, когда она сидела, смотрела кино на диване, и мама, подкравшись к ней сзади. На самом страшном моменте, когда человека кусали в кино, Таша обернулась, встретившись с горящим взглядом матери. Тогда вот и начались подозрения…
Меж тем, Елена кашлянула, прервав размышления Наты.
- Но я не убивала того человека. Того, что был у нашей двери.
Натали обернулась к Александру, заметив, что он вот-вот потеряет сознание, девушка аккуратно взяла его под руку.
-- Все это очень мило, но я бы хотел уточнить, - от слабости Алехин еле ворочал языком, и поэтому слегка смахивал на пьяного. Чтобы сгладить впечатление он перешел к лаконичным вопросам:
- Вадим – это кто? У него фамилия есть? – приняв помощь Алекс даже не попытался отстраниться и почти всей своей тяжестью навалился на руку Наташи. Та мужественно выдержала, затем, придвинув ногой стул усадила инкуба. Тот посмотрел на нее благодарными глазами и шепнул, что не прочь выпить крепкого чаю, можно даже с бальзамом. Ната бросив на мать осторожный взгляд, вышла из комнаты, чтобы поставить чайник.
-- Я могу повторить вопрос Елена Григорьевна. Вы не хотели говорить при дочери. Но вы точно знаете - ваш любовник работал в Дневном Дозоре. За сколько вы продали дочь? – Александр специально вызывал гнев у вампирши. Он знал, что с этим чувством Темному труднее всего справиться. Если мать Наты действительно замешана в убийстве, то возможно лишившись контроля над собой она признается в преступлении. В глубине души ему было жаль несчастную женщину, ведь по большому счету она была ни в чем не виновата, наверняка темные как обычно смухлевали с лицензиями, но ничего уже нельзя было исправить.
Елена не заглотнула наживку и не разозлилась, наоборот она вдруг впала в состояние апатии и откинувшись на спинку дивана махнула рукой на Светлого:
-- Сопляк, не тебе меня судить, - она привычным движением вскинула руку взглянув на часы и затем в окно на густой мрак ночи.
Тут Александр осененный внезапной догадкой вскочил и слегка пошатываясь вывалился в коридор, где налетел на возвращающуюся в комнату Наташу.
-- Нат, надо уходить!
-- Что? Зачем? Я за мамой, без нее не поеду.
-- Нет, ты не поняла, она уже вызвала Темных!
- Чтоо? – взвизгнула девушка, щурясь, и с недоверием глядя на Светлого. – С какой стати? Ты в этом уверен? Да и как она могла! Нет, ты явно что-то путаешь, она не такая… - уже с меньшей уверенностью добавила Таша, вручая чашку с чаем парню, и уверенным шагом направляясь в гостиную.
Они вошли бесшумно, сквозь второй слой Сумрака. Трое. Две ведьмы и один вампир. Бледные тени от тусклой 60 ватки скользнули по стене и материализовались словно в кошмарном сне. Александр даже не успел отреагировать. Чашка, выпавшая из его рук, еще не успела удариться об пол, разбрызгивая во все стороны горячий ароматный напиток, а руки инкуба уже были плотно скручены у него за спиной. Первым порывом юноши было позвать на помощь Гесера или Ольгу, но, во-первых, у него не было таких полномочий, а во-вторых, он же обещал Наташе не сдавать её мать. Пока сквозь боль и жуткую усталость пробивалась трезвая мысль достать пистолет, Александра уже обезоружили и почти волоком затащили в комнату.
Наташу, однако, не тронули, она стояла озираясь по сторонам, но выражения растерянности у нее на лице не было. Одна из ведьм возилась с амулетами, наложенными на Елену Григорьевну.
-- Я заявляю протест! – промямлил инкуб, пытаясь придать своему голосу напрочь отсутствующую на данный момент твердость и облизывая пересохшие губы. – Вы вмешиваетесь в частную жизнь Иного.
Вампир грубо швырнул Светлого в угол, не удостоив его ответом, и обернулся к бывшей пленнице:
-- Скучала, крошка?
Елена слабо улыбнулась ему, и поднялась, ступая на встречу. Наталья непонимающе огляделась по сторонам, фокусируя внимание на Алексе, задержанном двумя девушками. Соколова-младшая уже собиралась ринуться к парню, но вовремя передумала. Когда взгляд её упал на мужчину, столь внезапно появившегося в комнате, она узнала в нем Вадима, того самого вампира о котором только что рассказывала её мать… Девушка поперхнулась, и глаза ее потемнели от гнева, пришедшего вновь.
- ТЫ! – вскрикнула Таша, сжимая кулаки. Вадим обернулся к ней, и чуть откинул голову назад.
- Я. А кого ты ждала – серого волка в бабушкиной шкуре? – ухмыльнулся Темный, сжимая в объятиях Лену.
Наташе вдруг почему-то очень захотелось издать крик раненой слонихи, но она молчала, сверля невидящим взглядом нежить. Злость одновременно придавала сил, и точно так же застилала темной пеленой глаза, мешая оценивать ситуацию ясно и трезво.
- Ты что – язык проглотила? – насмешливо поинтересовался незваный гость.
- Я тебе сейчас руку по локоть отгрызу, если не свалишь отсюда, – совершенно серьезно, и даже угрожающе, прошипела Ната.
- Да что ты говоришь?
- Что слышишь.
- Может быть, еще прикроешься извечными операциями Ночного дозора? – фыркнул Вадим, покрепче прижимая к себе Елену. И это было последней каплей.
Предметы взметнулись вверх, как когда-то во время ссоры с Александром, но уже не останавливались ни перед чем. Вампир был явно не дурак, и ему даже не понадобилось в Сумрак входить, чтобы увернуться.
Теперь же, он просто замер за ее спиной, и ловко скрутил её руки в замок. Наталья попыталась лягнуть его, да как можно побольнее, но ни одна попытка не увенчалась успехом.
Девушка бросила мимолетный взгляд на потолок, на громадную люстру, состоящую сплошь и рядом из одних канделябров. Наташа перевела взгляд на инкуба, и закусила губу. Будет больно…
- Вадим, а ты в курсе, что даже простая библиотекарша тоже может устроить бальшой сюрприз!
Наташа не знала, как у нее это получилось, она просто очень сильно захотела этого и все. Может быть это были отголоски её Иной сущности, может быть люстре уже давно надо было упасть, может помог Александр – это было в сущности уже не важно. С диким треском пудовая махина рухнула вниз. Наташа и не пыталась увернуться, а Темный явно не ожидал от девушки наклонностей камикадзе. Боль разлилась по телу Соколовой как шоколадная глазурь по корочке только что испеченного торта, мягко, горячо, неотвратимо достигая каждой клеточки. Она не потеряла сознание только благодаря «прикосновению». Алехин каким-то непостижимым образом оказался рядом, и так как руки у него были связаны за спиной просто накрыл губы девушки долгим, не дающим потерять ниточку жизни поцелуем. Он применил «Авиценну» гораздо более умело, чем всего полчаса назад, потому что это был единственный шанс спасти Наташу. Боль отступала и через минуту девушка уже понимала, что твориться вокруг.
Ведьмы, применяя нецензурную лексику и блестящие сравнения в адрес вампира, девчонки и Светлого и всех их родственников вместе взятых, взялись поднимать люстру. Люстра зацепилась за плащ их начальника и не поддавалась. Вампир лежал без движения. Елена Григорьевна закрыла рот руками и стояла так не в силах понять, что ее дочь лежит перед ней в луже собственной крови.
-- Ммможет хватит? – шепнула Ната, отстраняясь от Алекса. – И чего это ты вздумал целоваться?
-- Боюсь потерять навык, - улыбнулся инкуб.
Александр и Наташа почти одновременно подумали, что должно быть представляли собой интересное зрелище. Трое растянувшихся на полу людей, причудливое барокко люстры, венчавший этот трехлистник. Однако слепой художник судеб - Его Величество Случай рассудил, что счастливое число лепестков – это четыре. В поле зрения Натали внезапно оказалась одна из ведьм, упавшая на пол с проломленным черепом. Визг другой прервался внезапно, едва та ушла в Сумрак.
Немой вопрос «Что произошло?» застыл в глазах и у Александра. Он ловко прогнулся, переведя руки вперед и встав, поднял Наташу. В комнате никого не было.
-- Это мама, она помогла нам!
-- Бежим! – Александр потянул девушку вместо двери в сторону окна. Они выпрыгнули в мягкий, мокрый, неглубокий снег и побежали к оставленной во дворе машине. Дозорный рассчитал все правильно, эта дорога была в два раза короче, не нужно было огибать дом.
Там уже ждала их Елена Григорьевна. Ее короткие, темные волосы были спутаны, а в глазах горел безумный огонь. Такой Наталья ее еще никогда в жизни не видела. Не нужно было слов, чтобы понять – она на их стороне.
- Скорее, скорее! – подогнала она остолбеневшую на долю секунды, парочку, махнув рукой в сторону машины.
Наташа остановилась прямо перед матерью. Она схватила ее за руки, и выжидающе-внимательно заглянула той в глаза.
- Наталья, поторопись! Они вот-вот уже появятся здесь! – командным голосом сообщила Елена, пытаясь кое-как затолкать дочь в машину.
- А как же ты? – почти шепотом поинтересовалась Таша, не желая уезжать, пока не узнает о ближайшем будущем матери. Но судьба, она же такая капризная - никто не знает, чего она выкинет в следующий раз…
Соколова-старшая и Алехин молчаливо переглянулись: мгновенно прошел процесс обмена мыслями. Наконец, вампирша кивнула, отступив на шаг назад.
- Со мной все будет в порядке. Поспеши! – не дав Натали и слова вставить, мать затолкнула ее в машину, и захлопнула дверцу. Наталья стремительно обернулась к окну: что же будет дальше? Неужели они больше никогда-никогда не увидятся?
Иномарка рванула с места, а вампирши и след простыл.
Наталья резко откинула голову назад, как будто хотела хорошенько стукнуться ею обо что-нибудь. Ну что еще сказать? Камикадзе…
Александр прилагал неимоверные усилия сам себе напоминая акробата. Чтобы вести ягуар по классической, вошедшей в поговорку о дураках проселочной дороге, да еще со связанными руками нужно было обладать некоторой сноровкой, которой у инкуба не было. Но Ната, казалось, не замечала диких зигзагов и ей было наплевать на скрежет дна машины об обледеневшую грязь дороги. Она с невероятной тоской и безысходностью смотрела в непроглядную темень за окном, изредка освещаемую тоскливо-тусклым светом одиноких желтых фонарей.
Ω 
